Именно «филолог-поэт» становится лирическим героем одного из самых пронзительных стихотворений Лосева «Один день Льва Владимировича», где мучительная ностальгия поэта, мечтающего «дней скоротать остаток по-латински, // слезою увлажняя окоем, // как Бродский, как, скорее, Баратынский» [Лосев Л. Собранное: Стихи. Проза. – Екатеринбург: У-Фактория, 2000. – 624 с., с. 133], преломлена сквозь рефлексию филолога, привычным профессиональным взглядом отмечающего и пошлости в литературных страничках эмигрантской газеты, и пошлость банальных рассуждений коллеги-слависта, и убожество собственных попыток преподавать русскую литературу недостаточно знающим русский язык американским студентам.
Филологический характер «самоидентификации» героя стихов Лосева сказывается и в постоянном сопоставлении его судьбы с судьбами литературных героев или с судьбами поэтов. Так, в своей преподавательской ипостаси герой Лосева сам себе напоминает толстовского «неизменного Карла Иваныча» [Лосев Л. Собранное: Стихи. Проза. – Екатеринбург: У-Фактория, 2000. – 624 с., с. 86] или набоковского Пнина [Лосев Л. Собранное: Стихи. Проза. – Екатеринбург: У-Фактория, 2000. – 624 с., с. 76]; в ипостаси потерявшего родину изгнанника чувствует себя, «как Надсон, высланный на ща» [Лосев Л. Собранное: Стихи. Проза. – Екатеринбург: У-Фактория, 2000. – 624 с., с. 199]; в качестве же автора, пишущего для толстых журналов, выглядит «что твой Случевский» [Лосев Л. Собранное: Стихи. Проза. – Екатеринбург: У-Фактория, 2000. – 624 с., с. 332].
Даже трагические воспоминания о судьбе «литературного поколения» застойных времен Лосев интонирует не только лирически, но и с некоторым профессионально-филологическим отстранением. Так, именно с объективистски-профессиональных характеристик своих героев начинает Лосев стихотворение «…в «Костре» работал. В этом тусклом месте…»:
…в «Костре» работал. В этом тусклом месте,
вдали от гонки и передовиц,
я встретил сто, а может быть, и двести
прозрачных юношей, невзрачнейших девиц.
Простуженно протискиваясь в дверь,
они, не без нахального кокетства,
мне говорили: «Вот вам пара текстов».
Я в их глазах редактор был и зверь.
Прикрытые немыслимым рваньем,
они о тексте, как учил их Лотман,
судили как о чем-то очень плотном,
как о бетоне с арматурой в нем.
Все это были рыбки на меху
бессмыслицы, помноженной на вялость,
но мне порою эту чепуху
и вправду напечатать удавалось [Лосев Л. Собранное: Стихи. Проза. – Екатеринбург: У-Фактория, 2000. – 624 с., с. 52].
Заканчивает же он это начатое с профессионально-беспощадной ноты стихотворение неожиданно трагически-поминально:
И время шло, ни с кем не церемонясь,
и всех оно по кочкам разнесло.
Те в лагерном бараке чифирят,
те в Бронксе с тараканами воюют,
те в психбольнице кычат и кукуют,
и с обшлага сгоняют чертенят [Лосев Л. Собранное: Стихи. Проза. – Екатеринбург: У-Фактория, 2000. – 624 с., с. 52].
В этом стихотворении, как представляется, именно благодаря неожиданному и органичному синтезу лирической и филологически-профессиональной интенций, происходит буквально «на глазах» перевод отношений «поэт – филолог» из состояния оппозиции в состояние тождества. Подведем итоги данной главы.
Наиболее актуальными для современной поэзии аспектами восприятия культуры, связанными с опытом акмеизма, являются: стратегия интимизации культурного пространства в индивидуальной поэтической системе того или иного автора; логоцентризм художественной картины мира; утверждение упорядочивающей роли культурной реальности по отношению к реальности эмпирической; филологизм художественного мышления.
Акмеистический принцип интимизации культурного пространства коррелирует с принципом интимизации исторического опыта, реализованным, прежде всего, в «элегическом эпосе» А. Ахматовой. Обе вышеназванные интимизирующие стратегии можно трактовать как формы поиска акмеизмом равновесного состояния между человеком и окружающим миром, их «соразмерности», провозглашенной как акмеистический принцип уже в гумилевской декларации. (Эта же тенденция способствует в восприятии поэзии акмеистов первыми исследователями этого течения (Ю. Н. Тыняновым, В. М. Жирмунским) созданию впечатления камерности, тематической узости, замкнутости.)
Автор: Т.А. Пахарева