В современной поэзии на примерах творчества И. Бродского и Т. Кибирова нами выявлено наличие аналогичной стратегии интимизации культурного пространства, однако ее функциональная направленность отличается от акмеистической: в современной поэзии интимизация культуры – это способ ее «присвоения», приобщения к ней как к источнику вечных ценностей.
В основе логоцентризма акмеистов лежит представление о субстанциальности слова и, следовательно, о слове как формообразующем начале бытия, причем источником такого формообразования становится смыслообразование.
Такая концепция слова актуализируется в современную эпоху на фоне полемики с постмодернистской ризомной моделью мира, которая оппонентами постмодернизма (в частности, Т. Кибировым) ассоциируется с разрушением ценностного и смыслового пространства. Созвучно акмеистам звучит у Кибирова также мотив девальвации слова в эпоху постмодернизма (о протесте против «инфляции священных слов» у акмеистов писал С. С. Аверинцев [Аверинцев С. С. «…Проминается, и длится, и сияет, все простив…» // Кенжеев Б. Из семи книг: Стихотворения. – М.: Издательство Независимая Газета, 2000., с. 26]).
Продолжением акмеистической поэтики «воплощения слова», базирующейся на религиозном фундаменте христианства, является, по нашим наблюдениям, и поэзия О. Седаковой, которая акмеистическую позицию логоцентризма реализует не в контексте злободневных проблем, как Кибиров, а в метафизическом пространстве.
Свойственный акмеистам взгляд на культуру как автономную реальность, выполняющую функцию ценностного упорядочения по отношению к реальности эмпирической, также выявлен нами в поэтической идеологии О. Седаковой и Т. Кибирова. Как и у акмеистов, у современных поэтов развита тенденция возведения своих лирических героев к «культурным прототипам». Также в самой структуре мира, в частности, у О. Седаковой, выдарживается иерархическая соотнесенность между культурной, природной и социальной реальностями, причем если природная реальность семантизируется и художественно структурируется с помощью культурного кода, то по отношению к социальной реальности мир культуры играет оценочную роль, роль «арбитра». И здесь улавливается аналгия с мандельштамовским видением отношений между культурой и государством (поэт пишет о том, что этоотношения, аналогичные принятым между удельными князьями и монастырями: «Князья держали монастыри для совета» [Мандельштам О. Соч.: В 2-х т. – М.: Худ. лит., 1990., т.2, с. 169]).
Актуальность в современном культурном контексте сохраняет и филологизм акмеистов, специфика которого состоит в том, что филологизм для них является не специфически профессиональной категорией, связанной с «ремесленной» стороной творчества, а способом мышления и миропостижения, одной из мировоззренческих основ. В современной поэзии такой универсально филологический взгляд на мир присущ И. Бродскому, а также поэтам «филологической школы». В частности, филологическим характером поэтической идеологии обусловлены и специфика индивидуальной мифологии, и субъектная специфика поэзии Л. Лосева. Но универсальная особенность функционирования идеи культуры, которая объединяет акмеизм с поэзией 2-й пол. ХХ в. – это напряженное взаимодействие в пространстве стихотворения между рельностью мировой культуры и социально-исторической реальностью. Концепция культуры как «избранной родины», ценности которой ощутимо противопоставлены официально утверждаемым ценностям государства, вызревает в акмеизме и до конца реализуется в поэтической идеологии «семидесятников», а затем вновь актуализируется в контексте полемики с постмодернизмом уже в 1990-х гг.
Таким образом, концепция культуры у акмеистов реализуется в напряженном взаимодействии с категорией историзма и именно в таком качестве получает наиболее специфическое развитие в современной поэзии (специфичность мы подчеркиваем потому, что в целом в литературе устойчиво сохраняется и неспецифическое, традиционное понимание культуры как сокровищницы мирового духа, служащей совершенствованию личности).
Автор: Т.А. Пахарева