Сделаем выводы. Главной особенностью акмеистического типа  субъектности,  по  нашим наблюдениям,  становится  развитие  таких  ее  форм,  которые отражают процесс воздействия времени, эпохи на человека; субъект  воплощается  в  акмеистической  поэзии в  «историзированной»  ипостаси. 

Реализацией такой историзированной формы субъекта является  разомкнутая  структура,  в  которой  «я»  предстает  в  соотнесенности:  1)  с  «другим»;  2)  с  окружающим  миром. 

В результате размыкания субъектной структуры происходит усиление  диалогичности  в  акмеистическом  тексте,  формируются  синтетические  формы  субъектности  по  модели  «я/мы»,  реализующей  программную  для  акмеизма идею  «общей  судьбы»,  а  также  изменяется  положение  субъекта  по  отношению  к  общей  картине  мира,  в  которой  субъектная  область  теперь,  по  сравнению  с  символизмом,  заметно  редуцируется.

Вследствие  такой редукции  субъектной сферы  общая  картина  мира в акмеизме объективируется, а в семантике субъектных форм на видное  место выдвигается идея маргинальности.  

В целом все указанные  особенности  акмеистической  субъектности  подчинены  одной  из  базовых  установок  акмеизма  –  установке  на  поиск  равновесного состояния между человеком и миром. Регулирующими началами при этом выступают, прежде всего, религиозно-этические ценности, которыми   обеспечивается  сохранение  ценностных  оснований  поэтического  мира  при  редукции субъекта. 

В  современной  поэзии  связь  с  акмеистами  прослеживается  в  таких  поэтических системах, в которых также сохраняется ценностно  акцентированная картина мира при редуцированной субъектной сфере. Такое  аналогичное акмеистической «соразмерности» соотношение между субъектом,  миром  и  словом,  понятым  как  самостоятельно  действующее  начало  бытия,  выявляется в поэзии И. Бродского, Б. Кенжеева, Л. Лосева, но у современных  поэтов, в отличие от акмеистов, на первый план выдвигается понятие языка.  

Развиваются  в  художественном  мире  современных  поэтов  и  такие  наметившиеся в  акмеизме  особенности  субъектности,  как  маргинальность,  осуществленная в рамках религиозного мироотношения, а также художественная  концептуализация  своей  «документальной  идентичности»,  способствовавшая актуализации начала историзма в субъектной сфере. Но если в позднеакмеистической поэзии обращение к формам внешней  (социальной) идентичности было отмечено пафосом разделения общей трагической судьбы, всенародных  испытаний  и,  в  пределе,  гибели  «гурьбой  и  гуртом»,  то  в  современной  поэзии  оперирование  формами документальной идентичности создает многослойную, внутренне диалогичную субъектную структуру, так что  в целом «я» поэзии формируется как равнодействующая между «внутренним я»  поэта и многообразными вариантами его «внешнего я».    

Таким образом, современная поэзия продолжает плодотворно применять  принципы субъектной организации, присущие акмеизму, но порождает на их  основе функционально отличные от акмеистических формы субъектности.  

Автор: Т.А. Пахарева

Предыдущая статья здесь, продолжение здесь.