Двойственность отношений природы и религии, одновременная сопоставленность и противопоставленность этих парадигм ощущается читателем в стихотворениях «Гой ты, Русь моя родная», «Душа грустит о небесах» и др. В стихотворении «Гой ты, Русь моя родная» (1914) родина и рай - явления одного ряда для лирического героя: ХАТЫ - В РИЗАХ ОБРАЗА: ПАХНЕТ ЯБЛОКОМ И МЕ­ДОМ. ПО ЦЕРКВАМ ТВОЙ КРОТКИЙ СПАС и т. д. Родина и при­рода также едины: ПОЛЯ, ТОПОЛЯ, ЛУГА, СТЕЖКА и т. п. – РУСЬ, ХАТЫ, ЦЕРКВА, ПЛЯС и т. п. Противопоставление роди­ны раю в последней строфе

(Если крикнет рать святая:

«Кинь ты Русь, живи в раю!»

Я скажу: «Не надо рая.

Дайте родину мою»)

не подкреплено предшествующим текстом, где утверждалось единст­во этих двух начал. Строфа воспринимается как достаточно противо­речивая: декларируемое противопоставление рая (религии) родине (а, следовательно, и природе) противоречит фактическому их объе­динению: Русь и есть рай.

Как уже отмечалось, отношения частичного и полного противопоставления природной и религиозной парадигм нетипичны для есенин­ской лирики. В большей части произведений эти парадигмы нахо­дятся в отношениях единства. Чаще всего это единство достигается благодаря связи с третьей парадигмой - парадигмой оценки явле­ний лирическим героем («За горами, за желтыми долами», «Опять раскинулся узором», «Пойду в скуфье смиренным иноком», «Я - пастух, мои палаты», «Чую радуницу божью», «Я снова здесь, в семье родной» и др.). Например, в стихотворении «Я - пастух, мои палаты» (1914) объединение природной и религиозной парадигм (ПОЛЯ, ГОРЫ, СКАТЫ, ЛЕС, ОБЛАКО, СОСНЯК, ТОПОЛЯ, КОРОВЫ, ДУБРОВЫ, РЕКА + МОЛЮСЬ, ПРИЧАЩАЮСЬ) про­исходит в метафорических сочетаниях, характеризующих позицию лирического героя: МОЛЮСЬ НА АЛЫ ЗОРИ, ПРИЧАЩАЮСЬ У РУЧЬЯ. Аналогичные примеры: ПОД ВЕНКОМ, В КОЛЬЦЕ ИГО­ЛОК, МНЕ МЕРЕЩИТСЯ ИСУС; ОН ЗОВЕТ МЕНЯ В ДУБРОВЫ, КАК ВО ЦАРСТВИЕ НЕБЕС; ПОКЛОНЯЮСЬ ПРИДОРОЖЬЮ, ПРИПАДАЮ НА ТРАВУ («Чую радуницу божью»); МОЛЮСЬ ДЫ­МЯЩЕЙСЯ ЗЕМЛЕ («Я снова здесь, в семье родной»); И МЫС­ЛИЛ И ЧИТАЛ Я ПО БИБЛИИ ВЕТРОВ, И ПАС СО МНОП ИСАИЯ МОИХ ЗЛАТЫХ КОРОВ («О пашни, пашни, пашни»).

Состав природной парадигмы, объединяющейся с парадигмой РЕЛИГИЯ, не является специфическим ни в целом, ни для каждого из выделенных выше типов. Это еще раз доказывает, что есенин­ская лексика многофункциональна: одни и те же слова встречаются в разных модификациях природной парадигмы независимо от того, какую функцию они выполняют и с какой парадигмой пересекаются. Однако преобладающими в природной парадигме, пересекающейся с парадигмой РЕЛИГИЯ, являются лексемы, связанные с пространст­венной характеристикой художественного мира С. Есенина (ПОЛЕ, ЛУГ, РАВНИНА, СТЕПЬ, ДОЛЫ, ПОЖНИ, ЖИТО, ХОЛМЫ и др.). а также наименования растений, причем, как правило, в форме, вы­зывающей представления о множественности объектов (ЛЕС, ТРАВЫ, РОЩИ, ЕЛИ, ВИШНИ, КУСТЫ, КОПНЫ, СТОГА, СОСНЫ п т. д.). Масштабности описания соответствуют и наименования природ­ных явлений типа НЕБЕСА, ЗОРИ, ОБЛАКА, ЗВЕЗДА, ТУЧА н др. Чаще других с парадигмой РЕЛИГИЯ соотносятся слова ЗВЕЗ­ДА, ЗАРЯ, НЕБЕСА, ВЕТЕР. Очевидно, представления о небесном происхождении божественного начала сыграли в этом случае опре­деленную роль, хотя в лирике С. Есенина религия теснее всего свя­зала с земным бытием.

Автор: И.И. Степанченко

Предыдущая статья здесь, продолжение здесь.