Еще одним типом отношений природы и человека является противопоставление природы в единстве с лирическим героем другим людям. В стихотворении «Я обманывать себя не стану» единство лирического героя с животным миром (КАЖДАЯ СОБАКА ЗНАЕТ МОЮ ЛЕГКУЮ ПОХОДКУ; ЛОШАДЬ ГОЛОВОЙ КИВАЕТ МНЕ НАВСТРЕЧУ; ДЛЯ ЗВЕРЕЙ ПРИЯТЕЛЬ Я ХОРОШИЙ) эксплицитно протпвопоставлено человеческому миру: СРЕДЬ ЛЮДЕЙ Я ДРУЖБЫ НЕ ИМЕЮ, Я ДРУГОМУ ПОКОРИЛСЯ ЦАРСТВУ. В целом антагонистические отношения между миром природы и миром человека не характерны для есенинской лирики.
Различная степень единства лирического героя и природы находит свое отражение и в том, какое стиховое пространство занимает это единство. Оно может быть лейтмотивом развития лирического сюжета и может быть эпизодическим, как, например, в стихотворении «В том краю, где желтая крапива», где слияние мира природы и мира лирического героя происходит лишь в конце произведения. Усиление отмеченного единства от начала к концу стихотворения - типичная черта есенинского идиостиля. Так, в рассматриваемом произведении природная парадигма вначале выполняет проективную функцию:
В том краю, где желтая крапива
И сухой плетень,
Приютились к вербам сиротливо
Избы деревень.
Там в полях, за синей гущей лога,
В зелени озер,
Пролегла песчаная дорога
До сибирских гор.
В 6-й и 7-й строфах мир лирического героя и мир природы, существуя как самостоятельные миры, начинают взаимодействовать:
Я одну мечту, скрывая, нежу,
Что Я сердцем чист.
Но и я кого-нибудь зарежу
Под осенний свист.
И меня по ветряному свею.
По тому ль песку,
Поведут с веревкою на шее
Полюбить тоску.
И только в последней строке заключительной строфы (ЯЗЫКОМ ЗАЛИЖЕТ НЕПОГОДА ПРОЖИТОЙ МОИ ПУТЬ) происходит полное слияние этих миров, когда границы, противопоставляющие их, разрушены.
Автор: И.И. Степанченко