Одним из известных персонажей «низшей мифологии» являлся леший (лешак, лесовик, лисун) – злой дух, олицетворение леса как  враждебной человеку стихии. Лес у древних славян был не просто  «средой  обитания», а  формой  бытия. Его  значение определялось  национальной  концепцией  пространства,  согласно  которой  функция  леса  была  амбивалентной.  С  одной  стороны,  он  давал  возможность  человеку  добывать  птицу  и  зверя,  заготавливать  дрова,  с  другой  –  проявлял  враждебность  как  некое  «чужое»  начало, находящееся в оппозиции освоенному человеком миру. В  лесу  можно  было  заплутаться  и  погибнуть,  быть  растерзанным  дикими зверями. Иначе говоря, в оппозиции «хозяйственный лес»  и  «лес  враждебный»  первостепенным  для  древнего  славянина было  его  последнее  значение.  По  этому  поводу  С.А.  Токарев  справедливо  пишет,  что  для  славянского  сознания  «лес  был  действительно  больше  врагом,  чем  средством  существования»,  в  чем сказалась «тысячелетняя  традиция земледельческого народа».  Именно  агрессивная  сущность  леса  отразилась  в  образе  лешего,  культ  которого  относится,  очевидно,  к  архаичному  охотничьему периоду развития общества.

По  народным  поверьям,  лешие,  как  и  русалки,  «заложные  покойники»  или  проклятые  родителями  дети.  Д.К.  Зеленин  приводит из былички слова лешего о себе: «Я такой же человек...,  на мне только креста нет, меня мать прокляла». Сохранились и  христианские  версии,  согласно  которым  лешие  –  низвергнутые  богом падшие ангелы: те, что «попадали на дома, стали называться  домовыми, в леса – лешими, в воду – водяными».

1. Облик  лешего.  Облик  лешего  варьируется  в  проявлениях  различных  кодов:  антропоморфного,  зооморфного,  орнитоморфного, древесного, выражающих многоликую сущность  духа  леса.  Антропоморфный  облик  лешего  отличается  неопределенностью  и  неустойчивостью  типологических  характеристик. Он может  быть огромного (выше  самых высоких  деревьев) роста и необыкновенной силы – возможные сопряжения  с эпическими героями. Одновременно он может явиться и внешне  ничем не примечательным, обычным человеком, седым стариком с  длинной  бородой  и  посохом  либо  кнутом  в  руке.  По  другим  источникам  у  него  острая  голова,  нет  бровей  и  ресниц,  тело  покрыто  волосами.  В  качестве  «портретных»  деталей  лешего  называют: 

а)  растрепанные  волосы  («волосы-то  на  голове  долгие- долгие… растрепались как холмина»). Однако в других вариантах  на  голове  у  лешего  может  быть  шляпа  с  широкими  полями,  красная (белая) шапка, либо высокий колпак; 

б) зеленые глаза, принимающие различные цветовые оттенки.  Правда,  у  лешего может  быть и  один (левый)  глаз,  одно  (левое)  ухо  –   признак  ассиметрии,  указывающий  на  принадлежность  к  «темному» миру. Кровь у лешего синяя, и он не отбрасывает тени; 

в)  в  облике и  поведении лешего  актуализирован отмеченный многими меморатными свидетельствами принцип «левого» начала.  «Хозяин» всегда смотрит  через левое плечо, его длинные волосы  бывают зачесаны налево. Тот же принцип «левого» характеризует  и  одежду лешего. Так,  левая  пола одежды  запахнута  на  правую.  Ноги  обуты  в  лапти по  принципу  «наоборот»:  правый  на  левую  ногу,  левый  –   на  правую.  Одна  нога  вообще  может  быть  расположена пяткой вперед. Садясь, леший закидывает левую ногу  на правую. Тяготение лешего к «левому» имеет сакральный смысл  как «знак» его темного начала. По замечанию В.В. Иванова, «для  большинства  мифологий  характерно  использование  признака  «левый»  в  значении отрицательного»  (плюют  через левое  плечо,  леворукость как нарушение симметрии и т.д.);  

г)  кнут,  с  помощью  которого  он  управляется  со  зверьем,  находящимся в его подчинении; 

д) в одежде  лешего каких-либо однозначных, типологических  признаков не наблюдается. Он может появиться одетым в кафтан,  армяк,  но  при  этом  подпоясанным  красным  кушаком.  В  мифопоэтической  символике  пояс  знаменует,  с  одной  стороны,  магический круг с оппозицией «своего – чужого», с другой, – знак  приобщения  к  циклическому  круговороту  природы.  Это  может  быть  и  длинный,  неопределенного  покроя  балахон  с  широкими  рукавами серого (белого) или  зеленого цвета. Одновременно при  случае  леший  появляется в черном костюме  и даже  в  шинели  и  шапке  с  кокардой.  В  исключительных  случаях  «хозяина»  можно  увидеть  и  обнаженным  (нагота  как  выражение  его  субстанциональной  сущности).  В  цветовой  палитре  одежды  лешего  доминирует  зеленый,  синий,  серый  и  бурые  цвета,  экстраполирующие цветопись окружающей  его лесной  стихии.  В  качестве обуви леший использует лапти, реже сапоги, иногда даже  ходит босым.

Зооморфный код лешего связан прежде всего с медведем – его  постоянным  спутником,  в  чем  проявились  глубинные  отголоски  тотемных  представлений.  Зооморфность  лешего  может  обретать  различный, порой, самый неожиданный облик. Так, «хозяин» леса  реанкарнируется  волком,  собакой,  кошкой,  лошадью  и  даже  лягушкой.

В  орнитоморфном  плане он  может  представляться сорокой и  особенно вороной. Реинкарнация лешего в этих птиц не случайна.  Сорока  традиционно  считается  «нечистым  созданием»  «с  демоническими,  вредоносными  функциями».  Демонология  сороки,  кстати,  интернациональна:  в  Англии  ее  считали  птицей  дьявола, в  Швеции связывали с колдовством,  а  в Шотландии  – с  предвестниками смерти.  Мифопоэтическая  символика вороны  (ворона)  также  архетипически  связывает  её  с  низшим,  хтоническим горизонтом бытия, с  миром мертвых (черный  цвет,  визионарность,  хищный  нрав).  Поэтому  инфернальная  природа  лешего прямо соотносится с их «нечистой» сущностью.

Древесный  код  лешего  проявляется  в  его  метаморфозных  разновидностях  дерева:  сосны,  ели,  дуба,  березы  и  т.д.:  «руки  и  ноги его толсты и крепки, как стволы дубов». Названные виды  деревьев в качестве инкарнанта лешего не случайны: именно они  являются  наиболее  распространенными  в  лесных  ареалах  славянской  территории.  Древесная  природа  лешего  актуализирована  и  другими  приметами  его  облика: лицо  и  тело,   поросшие  шерстью - мхом, зеленая борода,  зеленые глаза  и т.д.  В  христианский  период  демонизация  лешего  отразилась  и  в  его  облике,  сопряженном  с  обликом  черта.  Так,  он  нередко  представлялся  козлоногим  существом,  покрытым  шерстью,  с  небольшими  рогами  и  копытами,  что,  кроме  того,  вызывает  ассоциацию с античным Паном и сатирами. 

2. Жилище и  среда  обитания.  Преимущественно  антропоморфный  характер  леших  сказывается  и  в  том,  что  они  живут семьями, обитая в хоромах (избах), расположенных в гущах  лесного массива – в болотистой непроходимой глуши, в трущобах  и  буераках. Болото, ассоциируясь  с низшим  горизонтом бытия, с  миром  мертвых,  во  многих  мифологиях  представляется  локусом  инфернальных сил (ср. болото как место обитания черта). Поэтому  по поверьям славян и жилище лешего  как  нечистого  духа  также  было  связано  прежде  всего  с  болотом.  Однако  жилище  лешего  может связываться и с конкретным, как правило, самым большим  в лесу деревом и даже дуплом.

Женами лешего чаще всего являются похищенные им девушки.  Мотив  похищения  и  сожительства  женщины  с  нечистым  духом уходит  в  первобытные  верования  в  «тотемного  первопредка»  –  покровителя  рода.  Лешачихи  (лисунки)  отличаются  злобным  нравом  и  непримиримым  отношением  к  человеку.  Их  представляли  то  женщиной  в  белом  сарафане,  то  обнаженной  девушкой,  то  безобразным,  покрытым  волосами,  существом  с  гипертрофированно большими грудями. 

3. Функциональные характеристики  лешего.  Леший  являлся  хозяином леса как некоей аксиологической данности. В его власти  находились обитающие там звери и птицы – все, что так или иначе  связано  с  лесной  стихией.  Когда  он  обходит  свои  владения  в  сопровождении  свиты  зверей,  то  поднимается  буря,  лес  шумит,  трещат  деревья.  «Хозяин»  леса  отличается  проказливым,  шаловливым,  а  порой  и  зловредным  характером.  В  лесу  он  свистит,  шумит,  хлопает  в  ладоши,  поет,  хохочет.  При  этом  семантика  голоса  лешего  прямо  ассоциируется  с  шелестом  деревьев, криком птиц, рыком зверей и т.д. – полифонией лесной  стихии.  Любимое  развлечение  лешего  –   завести  путника  в  трущобу  и,  натешившись  его  страхами,  вволю  посмеяться  (смех  как демонстрация превосходства над человеком). Для этого леший  использует  магию  круга  как  замкнутого  пространства  «иного»  мира, в котором оказывается человек, магию собственного следа и  тропы, заставляющую путника бесконечно долго плутать в лесу. 

Чтобы  сбить  человека  с  верного  пути,  леший  использует  инкарнацию,  принимая  облик  промыслового  зверя,  якобы  проводника,  встречного  человека,  отвечает  на  ауканье  (аналог  с  античной  Эхо),  насылает  всевозможные  наваждения.  Будучи  «хозяином»  леса,  леший  заботится  о  защите  среды  своего  обитания,  охраняя  лес  от  порубки.  В  этом  смысле  он  может  жестоко  наказать  человека,  который  бездумно  рубит  деревья,  о  чем  повествуют  многочисленные  «бродячие»  сюжеты  быличек.  Как  «тотемный  первопредок»  он является  также  покровителем и  ревностным  защитником  всего  видового  многообразия  диких  животных.  Без  его  ведома  и  разрешения  невозможен  охотничий  промысел и лесозаготовки. 

4. Отношения лешего  с  человеком.  Леший  принадлежит  к  разряду  духов,  с  которыми  возможны  договорные  отношения.  Инициатором встреч с «хозяином» чаще всего выступает человек, движимый  прагматическим  интересом  –  добычей  зверя,  дичи,  заготовкой  леса  и  других  лесных  даров.  В  хронотопном  плане  леший  чаще  всего  является  человеку  утром,  вечером  –  в  пограничной  ситуации  «светлого»  и  «темного»  времени  и,  конечно, ночью (ночь  –  хронос  инфернальных  сил). Кроме  того,  контакт  человека  с  лешим  происходит  не  в  любое  время,  а  в  сакральные,  христианские  или  язычески  освещенные  «знаковые»  дни (Пасха, Иван Купала и т.п.).

Встреча происходит преимущественно на перекрестке дорог –  разновекторном локусе, характерном для всякой нечисти (пример:  свадьба  черта  и  ведьмы),  на  опушке  леса,  у  самого  высокого  дерева,  где  и  состоится  заключение  договора,  определяющего  обязанности  сторон.  Ритуал  договорных  отношений  может  включать  магию  различных  обрядовых  «формул»,  но  смысл  их  сводится  к  принципу:  «Ты мне,  я –   тебе».  «За  много  ли  будешь  пасти?  Я  тебе  яичко  дам»,  –   говорит,  например,  пастух  лешему, предлагая ему стать   защитником домашнего скота. Если  обе  стороны  пришли  к  соглашению,  скот  пасется  под  опекой  лешего  в  полной  безопасности. Охотники,  прежде  чем  добывать  зверя,  просили  лешего  о  покровительстве,  что  отразилось  в  некоторых заговорных формулах: «Подите вы, лешие, пригоните  русаков и беляков на мои клети поставные...».

Чтобы  заслужить  благосклонность  лешего  и  подтвердить  состоявшийся  характер  договорных  отношений,  ему  приносят  дары,  порой  самые  неожиданные:  пасхальное  яйцо,  хлеб,  посыпанный солью, табак, волосы и ногти как символ жизненной  силы  человека  и  тем  самым как  знак  подчинения  его лешему, а  также  кровь.  Последняя  является  реликтом  обряда  жертвоприношения, бытовавшего в глубокой древности, а позднее  ставшая  эквивалентом  продажи  души  дьяволу  с  обязательной  атрибутикой росписью кровью.

В  отношениях  с  человеком  леший  может  выступать  и  в  качестве визионария, предсказателя, «пополняя ряды персонажей –  оракулов,  восходящих  к  единому  архетипу,  связанному  с  божествами  судьбы,  и  выделившихся  из  него  в  процессе  длительной  эволюции».  В  этом  смысле  в  контакт  с  лешим  вступают  «знающие»  люди  с  помощью  набора  ритуальных обрядов  и  заговоров,  имеющих  строго  регламентируемый  характер.  При  соблюдении  всех  правил  ритуала  леший  может  предсказать  судьбу  человека,  ответить  на  вопросы,  связанные  с  крестьянским бытом.

В  случае  однозначно  враждебного  отношения  лешего  к  человеку  существуют  всевозможные  обереги:  заговорные  формулы,  ритуальные  действия  защитного  свойства  (вывороченная  наизнанку  одежда,  надевание  правого  лаптя  на  левую  ногу),  молитвы  с  упоминанием  Бога  и  святых  (Николая  Чудотворца прежде всего) и даже грубая ругань. Молитва, являясь  экспликантом  победившей  веры, традиционно оказывает  мощное  усмиряющее воздействие на представителей «изнаночного» мира.  Ругань же –   нечистая вербальная стихия, знак «чужого» состояния  мира  и  человека  –  как бы  давала  представление о  причастности  человека к этому миру. На зиму леший покидает лес, скрываясь в  темных  завалах  (избе),  под  землей  до  весеннего  пробуждения,  оставляя  за  себя своих  зимних  помощников: Морозко, Карачуна,  Трескуна  и  Студенца,  в  чем  сказалась  древняя  связь  лешего  с  весенне-летним природным циклом, олицетворением которого  он  когда-то,  очевидно,  являлся.  Таким  образом,  вера  в  духа  леса  возникла  как  следствие  одухотворенных  и  тотемных  представлений  человека  о  лесной  стихии,  его  стремления  выстроить  отношения  с  лесом  в  соответствии  с  языческими  нормами традиционных верований и обычаев. 

Автор: П.Ф. Маркин

Предыдущая статья здесь, продолжение здесь.