Вторую группу лирических миниатюр составляют произведения «Смарагд», «Волки», «Качели», «Дурочка», «Красавица», «Второй кофейник». Они имеют повествовательный характер [Евстафьева Н.П. О жанре и композиции лирической миниатюры в книге И. Бунина «Темные аллеи», с. 36] и наиболее близки к тургеневским стихотворениям в прозе. Сюжет в них развивается в направлении переосмысления заурядного житейского происшествия и строится на фабульной основе, что, собственно, как отмечает Н.П. Евстафьева, и является основным признаком их принадлежности к повествовательной лирике. Эти произведения (в особенности «Дурочка» и «Красавица», написанные 28 сентября 1940 года) - своеобразная «концентрация авторских оценок» [Евстафьева Н.П. О жанре и композиции лирической миниатюры в книге И. Бунина «Темные аллеи», с. 36], реализуемых в таких новеллах, как «Степа», «Муза», «Зойка и Валерия», «Пароход «Саратов», одной из которых является мысль о разрушительной силе любви. 

Миниатюра «Красавица» имеет повествовательный характер, четко выраженный сюжет, сводимый к следующему: пожилой чиновник, имеющий от первого брака ребенка, женится на молодой красивой женщине. Вся нелепость этого брака подчеркивается автором в тексте: в контрастных портретных зарисовках («Он был худой, высокий, чахоточного сложения ... говорил сипло» (Бунин И.А. Собрание сочинений в 4 томах. - М.: «Правда», 1988. Т. 4, с. 44), «А она была невелика, отлично и крепко сложена, всегда хорошо одета...» (Там же, с. 44), в характерах («Он был молчалив и скромен, а она знала себе цену» (Там же, с. 44), наконец, общественным мнением («...все только руками разводили...» (44). И, как бы сознавая это, герой делает все, чтобы угодить жене, в жертву этому браку он приносит даже собственного ребенка: «...красавица спокойно возненавидела его семилетнего мальчика ... отец, от страха перед ней, тоже притворился, будто у него нет и никогда не было сына ...» (Там же, с. 44).

Кажется, все повествование направлено на раскрытие абсурдности и одновременно трагичности этой ситуации. Но при этом И.А. Бунин сознательно отказывается от эмоций. Совершенно по-деловому, буднично сообщается о жизни мальчика: «смиренно сидит себе в уголке гостиной, рисует на грифельной доске домики и шепотом читает по складам одну и ту же книжечку с картинками, купленную еще при покойной маме, смотрит в окна... Спит он на полу... сам стелет себе постельку вечером и сам прилежно убирает, свертывает ее утром и уносит в коридор в мамин сундук. Там спрятано и все остальное добришко его» (Там же, с. 45).

И чем проще построено это повествование, тем сильнее ощущается разрушительная сила любви, которая целиком подчиняет себе человека, заставляет забыть его обо всем том, что было ему дорого.

Миниатюра «Дурочка» несколько отличается от «Красавицы» и других подобных произведений. Это своеобразная-притча, повествующая не только о разрушительной силе любви и следующем за этим наказании, но и об одном из прекраснейших чувств - любви родителя к своему ребенку. Не случайно данная миниатюра стоит сразу после «Красавицы». Герой, семинарист, приехав в деревню к родителям, соблазняет кухарку и живет с ней довольно длительное время. В этих отношениях нет даже намека на любовь. Со стороны семинариста это удовлетворение физических потребностей, похоть. Кухарка же не может отказать ему в близости из страха. Результат этих отношений - рождение ребенка, которого семинарист ненавидит. Этот ребенок воспринимается им как живое напоминание совершенной им глупости: «жил с кухаркой!» (Там же, с. 45). Глядя на него, семинарист всегда испытывает чувство стыда.

И это чувство, сознание того, что все вокруг знают о его «грехе», есть своеобразное наказание похоти, тему которого находим и в новелле «Ночлег». Наказан не только отец ребенка, своеобразная, на первый взгляд, кара настигает и его мать - кухарку с ребенком по требованию сына родители семинариста выгоняют из дома. «Все лето после этого она ходила ... по деревням и селам, побираясь Христа ради. Она обносилась, обтрепалась ... исхудала до костей и кожи, но была неутомима... Мальчик шел за ней сзади ...Он был урод. У него было большое, плоское темя в кабаньей красной шерстке... Но когда он улыбался, он был очень мил» (Там же, с. 46).

Отметим, сколь лирична, по сравнению с основным повествованием, концовка. Это своеобразный гимн женщине, матери, которая, несмотря ни на что, рядом со своим ребенком. Это для нее уродливый мальчик становится милым - таким делает его материнская любовь. И в силу этого изгнание из дома, воспринимающееся первоначально как кара, превращается в своеобразную награду, ведь это возможность двум любящим людям быть вместе.

Автор: И.В. Щербицкая

Предыдущая статья здесь, продолжение следует.

***

*****